Ода честному полицейскому

Видимо, в судейскую синекуру попадают самые отбросы нашего милицейского сообщества. А честные менты несут службу по отделениям, их по многу лет не повышают в звании, они редко бывают дома, зато часто — под пулями. Ездят они на раздолбанных старых «Жигулях», живут за 100 километров от Москвы, часов на руке не носят, а участок в шесть соток или однушку в Марьино считают для себя непозволительной роскошью. Их норовят выпереть со службы на пенсию при первой удобной возможности, наказывают штрафами, и считают чокнутыми, потому что они взяток не берут. После увольнения из рядов им никуда не устроиться, потому что козырных связей за годы работы они никаких не нажили, в судьи их никто не рекомендует, а в криминал они сами не готовы податься.

Кто-нибудь мне бы про это рассказал, я б ему в лицо рассмеялся. Но 4 часа тому назад я ровно с таким ментом имел удовольствие встретиться непосредственно по месту моего жительства. Знакомьтесь: капитан Андрей из нашего районного участка.

Андрей приехал ко мне домой в составе мобильной бригады из трёх человек, через ровно 5 минут после того, как я дозвонился в 112 и сообщил о полученном письме с угрозами. Он приехал бы даже раньше, просто въезд в наш двор был заблокирован «Газелью», и пришлось провести разъяснительную работу с водителем, чтобы тот отогнал машину от арки. Заняло минуту.

Андрей привёз пару бланков, на которых я написал заявление и объяснение об обстоятельствах получения угроз. От чая и кофе капитан отказался, сказав, что до утра ему нельзя расслабляться.

Рассказал он кучу интересных вещей, по большей части — таких, которые не подлежат публикации. Краткую справку о его жизни и доходах можно найти в первом абзаце этого поста. Про политику Андрей рассказал, что вместе с женой собирался голосовать за Прохорова, но тут вдруг жена где-то услышала, что Прохоров выступает чуть ли не за круглосуточный рабочий день для полицейских, а он у капитана и так длиною в жизнь. Если ещё увеличивать — с семьёй можно сразу проститься.

Ещё Андрей рассказал много подробностей про операцию по освобождению заложницы на Фрунзенской. И, отказавшись фотографироваться, объяснил, что за интервью, данное приехавшей съёмочной группе через несколько минут после этой спецоперации, ему объявили выговор и лишили 13-й зарплаты. Интервью он дал потому, что подъехавшие быстрей Лайфа энтевешники выдали себя в темноте за съёмочную группу пресс-службы МВД, которой Андрей вроде как обязан давать комментарии. В рапорте о своём проступке капитан наверняка об этом написал, но никакие оправдания не спасли милиционера, голыми руками скрутившего террориста с ножом, от заслуженной кары и штрафа.

Я впечатлился тем, как Родина ценит своих героев, но всё же Андрея сфотографировал, сославшись на то, что жилище моё, а также на пару нормативных актов (про фотографирование силовиков есть прямые тексты в указе Ельцина от 31 декабря 1993 года №2334 «О дополнительных гарантиях прав граждан на информацию» и в приказе Нургалиева от 2 марта 2009 г. №185). Сошлись на том, что я фотографирую Андрея против его согласия, в ситуации, когда он не имеет ни физической, ни юридической возможности этому помешать: на моей стороне — п. 5 ст. 1274 ГК и ст. 47 ФЗ «О СМИ», а его руки связаны статьёй 144 действующего УК РФ, куда 7 декабря прошлого года накидали адского медведевского жесткача по горячим следам покушения на Кашина.

Надеюсь, Рашид Гумарович, когда прочтёт эти строки, позаботится, чтобы у Андрея не было неприятностей из-за моей фотки, и чтобы по эпизоду со спасением заложницы была соблюдена некая справедливость. Потому что лучше поздно, чем никогда.

Засим прощаюсь ненадолго. Пора пить чай и собирать манатки. Ждите много красивых фотографий в ближайшую неделю. Там, куда я еду, со свободой фотографирования всё очень хорошо.